В тот облачный летний день мы встретились с девушкой на мосту в центре города. После объятий невысокая симпатяшка в светлом платье положила руки на задние карманы моих брюк и, ощупав их, спросила:

– Что это?
– Противозачаточное, – не моргнув и глазом ответил я.
– Зачем оно тебе? – в голосе девушки было заметно искреннее удивление.
– Ну как же? – начал я объясняться. – Наверняка мне захочется сделать тебе приятное. Ничто не должно этому помешать.

Девушка надула губки. Она взяла меня за ладошки, посмотрела в глаза и спросила с укором:

– Женя! Ты не хочешь детей?
– Хочу! – ответил я. – Но согласись, дети – дело серьёзное, и его надо тщательно обсудить в интимной обстановке.

Девушка отпустила мои ладони, вытянула из-за спины свой пышный тёмный хвостик, положила его на правое плечо и потеребила несколько раз обеими руками. Затем симпатяшка осмотрела городской пейзаж вокруг моста, увидела что-то интересное слева и сказала мне:

– Жень! Никуда не уходи, подожди меня здесь несколько минут.

Я остался на мосту, а девушка под стук каблучков отправилась на набережную. Рядом с мостом была детская площадка, окруженная довольно высоким парапетом. Девушка прошла на площадку, подошла к карапузу, копошащемуся в песочнице, и завела с ним разговор. Вскоре девушка начертила что-то причудливое в песке, развеселив мальчугана, и спустя минуту вернулась ко мне. В её глазах горели яркие искорки.

– Ты такая счастливая! – отметил я.
– Только за деньги это счастье не купишь, – ответила симпатяшка.

Я нахмурился и уставился на перила моста.

– Я чувствую, что ты сомневаешься в себе, – сказала девушка с лёгким налётом грусти в голосе. – Скажи, что тебя пугает?

Я посмотрел на набережную. Где-то над крышами домов, стоящих слева вдали, был виден позолоченный купол большого собора.

– Вряд ли я когда-нибудь смогу так непринуждённо общаться с ребёнком, – сознался я, указав рукой на детскую площадку.
– Но почему ты думаешь, что кто-то требует от тебя такого общения? – спросила девушка с нотками удивления в голосе.
– Возможно, это просто стереотипы, навязанные обществом, – оправдался я. – Мне не хочется быть в чём-то хуже тебя и не хочется оправдываться перед ребёнком.

Девушка улыбнулась.

– Хорошо, что ты осознаёшь, откуда ноги растут, – похвалила она. – Поверь, ребёнку несложно будет объяснить, что люди не все такие общительные. Но дело совсем в другом.

Из-под моста с лёгким гулом выплыл небольшой катер с бортовым номером 25-01.

– Воспитание деток – это творчество.

Я отвлёкся от катера, услышав своё любимое слово, и вновь переключил всё внимание на темноволосую симпатяшку.

– Ты ведь лучше меня знаешь, – продолжила девушка. – Есть тот, кто дарит жизнь, наделяет эту новую частичку себя самыми лучшими чертами. И есть тот, без кого творчество невозможно.

Я посмотрел на девушку широко раскрытыми глазами. Я часто использовал творчество как оружие, склоняя интересных мне людей на светлую сторону. Сейчас же симпатяшка выхватила у меня оружие и открыла огонь.

– Ты такой же счастливый, когда пишешь прозу, – продолжила девушка. – Ты создаёшь произведения сам и никого не посвящаешь в это таинство. Но ты всегда оставляешь где-то между строк благодарность своей музе, даже если она ушла из твоего мира и никогда тебя не прочтёт.

Солнце на мгновение выглянуло из-за плотных облаков и осветило купол огромного собора вдалеке своими лучами.

– Ты когда-нибудь вспоминаешь те времена, когда месяцами и даже годами не расчехлял гусиное перо? – спросила меня девушка.

Это уже было выше моих сил. Вместо ответа я прошёл к ближайшей урне, вынул содержимое заднего кармана брюк и выбросил его. Вернувшись к девушке, я обнял её за животик.

– Мальчика? – спросил я.
– Девочку! – тихо молвила моя муза.